Письмо Оскара Уальда Уиллу Ротенстайну. 24 августа 1897 г.
Берневаль-сюр-мер
24 августа 1897 г.
Мой дорогой Уилл! Я сделал это, конечно же, только как одолжение Вам. Имени моего указывать не нужно, и я не прошу никакого гонорара. Итак, я сделал это для Вас, но моя работа, как работа всякого художника, est a prendre ou a laisser1. Не мог же я копаться в скверных фактах и входить в низменные детали. К примеру, я знаю, что Хенли редактировал «Нэшнл обсервер» и был критиком очень желчным, хотя в некоторых отношениях — достаточно трусливым. Я регулярно получаю «Нэшнл ревью», и у меня нет слов, чтобы описать, насколько этот журнал глуп и скучен. В человеке меня интересует только глубинная суть, а вовсе не внешние случайности, более или менее грязные.
Мои слова о том, что проза У. Э. X. — проза поэта, были незаслуженным комплиментом. Его проза идет рывками, судорожно, и ему не по плечу изысканная архитектура длинной фразы, раскрывающейся, как дивный цветок; написал же я это только ради симметрии. «Его стихи — прекрасные стихи прозаика» — это относится к лучшему из созданного Хенли, «Больничным стихам», написанным верлибром, а верлибр есть проза. Деля стихотворение на строки, автор задает ритм и приглашает читателя этому ритму следовать. Но единственный предмет его забот — литература. Поэзия не выше прозы, и проза не выше поэзии. Говоря о поэзии и прозе, мы имеем в виду чисто технические особенности словесной музыки — можно сказать, ее мелодию и гармонический строй, — хотя это вовсе не взаимоисключающие термины; разумеется, я вознес Хенли незаслуженно высоко, сказав, что его проза — прекрасная проза поэта, но вторая половина той фразы неявным образом отдает дань его верлибрам, которые У. Э. X., если бы у него осталась хоть капля критического чутья, должен был бы оценить первый! Вы, судя по всему, не поняли, что я хотел сказать. Малларме бы понял. Но дело не в этом. Все мы падки на пошлые панегирики, но У. Э. X. заслуживает скорее длинного перечня его литературных неудач, снабженных датами.
Я все еще здесь, хотя ветер дует немилосердно. На стенах у меня висят Ваши прелестные литографии, и Вам приятно будет узнать, что я не предлагаю Вам их переделать, хоть я и не издатель «доходных серий».
Рад был узнать, что Монтичелли продан, хотя Обах не пишет, за сколько. Завтра здесь будет Дэл Янг, и я скажу ему об этом. Похоже, он думает, что картину купил он. Разумеется, я ничего не знаю об обстоятельствах продажи.
В прошлый четверг Робби Россу пришлось вернуться в Англию, и я боюсь, в этом году он не сможет приехать снова.
Куда я сам подамся — не знаю. Чтобы делать ту работу, которую я хотел бы делать, у меня нет нужного запала и, боюсь, никогда уже не будет. Творческая энергия из меня выбита. К чему надрываться ради того, что принесло мне так мало радости, когда я это имел. Всегда Ваш
О. У.
Комментарии
Уайльд ошибается: Хенли был редактором не «Нэшнл ревью», а «Нью ревью» в 1895–1898 гг.
«Рад был узнать, что Монтичелли продан…» — имеется в виду принадлежавшая О. Уайльду картина французского художника Адольфо Жозефа Тома Монтичелли (1824–1886); Обах — Лондонский торговец картинами.
Примечания
1 Может быть либо целиком принята, либо целиком отвергнута (франц.)
При заимствовании материалов с сайта активная ссылка на источник обязательна.
© 2016—2024 "Оскар Уайльд"