Ковалева Т.В. История зарубежной литературы (Вторая половина ХIX - начало ХХ века) (отрывок)

Ковалева Т.В. История зарубежной литературы (Вторая половина ХIX - начало ХХ века). Минск: Завигар, 1997

Сын ирландского хирурга, удостоенного за выдающиеся заслуги в медицине титула баронета, и англичанки-поэтессы, Оскар Уайльд (1854 - 1900) еще с детских лет впитал в себя артистичность, любовь к древнегреческой и римской культуре, приобщился в литературном салоне матери к атмосфере богемы и экстравагантности.

Начав свое образование в родном Дублине в колледже Святой Троицы, он затем поступил в Оксфордский университет, где слушал лекции философов Д. Рескина (1819 - 1900) и В. Пейтера (1839 - 1894), чьи идеи усвоил на всю жизнь. Эстетическая доктрина первого требовала связи красоты и правды, красоты и добра, красоты и справедливости. Пейгер же никогда не призывал "видеть вещь такой, какова она есть в действительности" и определял красоту как основополагающую категорию эстетики, заставляя молодых творцов гореть, "как самоцветный камень, пламенем, всегда сохранять в себе этот экстаз".

Уайльд ознаменовал свое вступление в литературу изданием "Стихотворений" (1881), в которых ярко проявляются стилевые особенности импрессионизма. Окружающий мир (сад, море, утренний пейзаж, набережная реки, вид разбушевавшейся стихии) был для поэта источником мгновенно возникающих впечатлений с тщательно подобранной гаммой "сине-золотого пейзажа", "серой" Темзы, "желтого и густого" тумана, "стекающего с гор". Подобное сочетание цветов весьма характерно для картин французских импрессионистов, писавших английские пейзажи, например Писсарро. Стихотворение "Утренние впечатления" вполне могло стать эпиграфом к ним. [276]

Пейзаж был сине-золотой.
Но утром Темза серой стала;
Две баржи с сеном от причала
Отшыли; желтый и густой

Туман с мостов стекал, как с гор,
И вдоль фасадов расползался;
Огромным пузырем казался
Повисший в воздухе собор.

(Пер. М. Ваксмахера)

Двуединство внешнего и внутреннего, объективного и субъективного в стихотворениях Уайльда подвижно и может нарушаться. Слово у художника соединяет в себе название предмета или явления и вызванные им ощущения. Это отчетливо прослеживается в цикле "Impressions"("Впечатления"), названном так в дань французским импрессионистам и отражающем палитру любимых ими полутонов. [277]

Le jardin (фр. сад)
Увядшей лилии венец
На стебле тускло-золотом.
Мелькает голубь над прудом,
На буках - тлеющий багрец.

Подсолнух львино-золопюй
На пыльном стебле почернел,
Среди деревьев и омел
Кружится листьев мертвый рой.

Слетают снегом лепестки
С молочно-белых бирючин.
Головки роз и георгин -
Как шелка алого клочки.

(Пер. И.Копостинской)

Еще за студенческие стихи Уайльд получил высшую награду и почетное звание профессора эстетики, что дало ему право выступить в США с циклом лекций. Биографы писателя посвятили немало страниц его "триумфальному шествию", когда не экстравагантной прической и одеждой, а яркими рассказами об английском искусстве XIX века, остроумными репликами и ответами на вопросы Уайльд завоевывал одну аудиторию за другой. После турне выходит в свет первое сценическое произведение "Вера, или Нигилисты" (1882), которое по жанру можно определить как псевдоисторическую мелодраму, посвященную борьбе русских "нигилистов" с самодержавием в 1795 г.(?!) Сюжет ее исключительно наивен и надуман.

По возвращении из Америки Уайльд уехал в Париж, закончил там драму "Герцогиня Падуанская" и в 1893 г. издал ее в США; успеха она не имела. В 1887 - 1889 гг. писатель редактировал журнал "Женский мир" и опубликовал целый ряд рассказов: "Преступление лорда Артура Сэвила и другие рассказы", "Сфинкс без загадки", "Натурщик-миллионер". Самым удачным произведением этого периода, соединившим иронию, сатиру и гротеск, является "Кентервильское привидение". Фантазия писателя не знает границ, и сама ситуация, созданная его воображением, парадоксальна: не привидение пугает и преследует живых, а семейство американского посла, купившего старинный замок, наводит ужас на несчастный призрак, ибо любое из его действий находит противодействие у самовлюбленных и кичливых янки. Кровавое пятно на месте былого преступления уничтожает "Непревзойденный Пятновыводитель", а скрипящие кандалы перестают греметь, когда их смазывают маслом под названием "Восходящее солнце демократической партии". Самоуверенность, деловая хватка, презрительное отношение к европейцам, доведенный до абсурда здравый смысл - все эти черты писатель выводит за границы правдоподобия, обнажая их гротескно-сатирическую суть, а "злодеяния" привидения описываются с мягкой иронией, ибо симпатии автора не на стороне приехавших из "передовой страны", где "за деньги все можно достать".

Сказки Уайльда, составившие сборники "Счастливый принц и другие сказки" (1888) и "Гранатовый домик" (1891), вводят нас в мир оживающих статуй, карликов, великанов, волшебников, принцев и принцесс. Но созданное автором не похоже на то, что в литературоведении принято считать устно-поэтическим жанром с установкой на вымысел. Используя свою любимую идею: "Раскрыть художество и скрыть художника -такова у художника цель", Уайльд глубоко субъективен в изображении объективной реальности, которая все же вторгается в его произведения, заставляет морализировать, четко отделять добро от зла, алчность от бескорыстия, слагать гимн Счастливому принцу и Ласточке, Маленькому Гансу и Рыбаку. Такие сказки, как "Замечательная ракета", "Преданный друг", "Молодой король", "День рождения инфанты", передают человеческие страдания, несправедливость и жестокость власть имущих.

Период активной критико-журналистской работы Уайльда заканчивается на рубеже 1880 - 1890 гг., и, можно сказать, к этому времени завершается процесс "внутреннего брожения" в его понимании природы прекрасного и функций искусства. Художник словно подытоживает предыдущие поиски и переходит к изложению своих собственных взглядов, которые оформились в ряде сочинений Уайльда-мыслителя, увидевших свет в 1891 г.; важнейшие из них - книга статей и диалогов "Замыслы", состоящая из ранее опубликованных трактатов ("Кисть, перо и отрава", "Истина масок", "Упадок искусства лжи", "Критик как художник"), эссе "Душа человека при социализме" и краткое предисловие к роману "Портрет Дориана Грея".

Художественные искания Уайльда связаны с европейскими идеалами "искусства для искусства". Подхватив мысль Карле-ля ("Прошлое и настоящее") о том, что даже реакционное сопротивление заставляет задуматься и оглянуться, писатель призывал к культу Красоты, к отрицанию узкой "пользы" и провозглашал "ложь" как принцип противостояния прозаическому практицизму. Уайльд утверждал самоценность художественного творчества, его независимость от политических и общественных требований: "Искусство начинает с абсолютного украшения, с чисто изобретательной работы над тем, что недействительно, чего не существует. Это первая стадия. Жизнь приходите восторг от этого нового чуда и просит, чтобы ее допустили туда, в этот очаровательный круг. Искусство б^}ет жизнь как часть своего сырого материа-ла, пересоздает ее, перевоплощает ее в новые формы; оно совершенно равнодушно к фактам, оно изобретает, фантазирует, грезит и между собою и реальностью ставит высокую перегородку красивого стиля, декоративной или идеальной трактовки. В третьей стадии жизнь берет перевес и изгоняет искусство в пустыню".

Сточки зрения Уайльда, реализм всегда обречен "на полный провал", и поскольку жизнь уродлива, безобразна, антиэстетична, то художник предпочитает набросить на нее покрывало, чтобы потом оживить его красками своей неуемной фантазии. В теоретических работах Уайльд утверждает, что не искусство подражает реальности, а наоборот: "Великий художник изобретает тип, а жизнь старается скопировать его". Иллюстрируя это парадоксальное утверждение, "блистательный Оскар", как окрестили его завистливые современники, уверен, что философия пессимизма "изобретена" Гамлетом, тип нигилиста не что иное, как выдумка Тургенева, "усовершенствованная" Достоевским. "Робеспьер прямиком сошел со страниц Руссо", а XIX век "придуман" Бальзаком. "Да и Бекки Шарп из теккереевской "Ярмарки тщеславия", и стивенсоновские доктор Джекил с мистером Хайльдом явились прародителями легиона себе Подобных..." Отсюда следует вывод: "Единственные реальные люди - это люди, никогда не существовавшие". Цель искусства - "передача красивых небылиц", а задача художника "заключается просто в том, чтобы очаровывать, восхищать, доставлять удовольствие".

Иллюстрируя свои аргументы, Уайльд порой очень искусно балансирует на грана серьезности и розыгрыша. Выхваченные из контекста, некоторые из приведенных иллюстраций могут показаться плодом игры ума выдающегося мастера. Но, отдавая должное остроумию Уайльда, заметим, что выстроенные в четкий ряд, примеры эти сохраняют и подтверждают позитивный смысл суждений художника.

Уайльд полностью отрицал зависимость искусства от морали, разделял этику и эстетику не только творца, но и обыкновенного человека. В предисловии к роману "Портрет Дориана Грея" он прямо заявляет: "Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо". Нельзя отрицать, что в этом суждении есть рациональное зерно, но Уайльд не останавливается на достигнутом: "Всякое искусство совершенно бесполезно", ибо "ведет самостоятельное существование, подобно мышлению, и развивается по собственным законам". В любом из блистательных парадоксов Уайльда чувствуется желание подразнить мещан и ханжей.

Принимая все сказанное писателем за аксиому, мы допустим несомненную ошибку и обесценим многое из созданного им. Пусть Уайльд преподносит ценности в "опрокинутом" виде. Пусть сомнительны и спорны многие из его суждений, но несомненно следующее: художественное наследие мастера - гимн высокой духовности в человеческой жизни, стремление доказать, что искусство должно нести в мир красоту.

Противоречия во взглядах Оскара Уайльда нашли свое отражение в его лучшем творении - философско-символическом романе "Портрет Дориана Грея" (1891), сюжет, образы, эпизоды которого, на первый взгляд, призваны подтвчдопъ мысль, что искусство выше жизни, а красота превыше морали. Парадоксальное "Предисловие" готовит читателей к восприятию книги, словно призывая не искать в ней ничего, кроме того, что лежит на поверxности: "Художник не моралист", "Искусство - зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь". Цель Уайльда - "стать зрителем собственной жизни". Своего рода театральный взгляд на реальность, ее превращение в гротескную сценическую площадку - характерные чдэты мировосприятия писателя.

Критики неоднократно указывали на сходство единственного романа Уайльда с "Шагреневой кожей" Бальзака, ибо сюжетные линии действительно аналогичны. Однако реалистическая типизация, присущая французскому классику, подменена у "блистательного Оскара" целой галереей образов-символов: Дориана Грея, олицетворяющего вечную молодость, лорда Генри - выразителя идеи гедонизма (философии беспредельного наслаждения), Бэзила Холлу-орда - служителя Искусству, Сибилы Вейн - воплощения театральности жизни и т.д. Может показаться, что поведение этих героев подчинено не жизненной логике, а заранее задано автором, чтобы подтвердить то или иное суждение. Уайльду удалось невероятное: он создал в этом романе неповторимую атмосферу прекрасного - красивые люди, блестящие высказывания, совершенные произведения искусства, хотя временами красота превращается в пустое украшательство.

История жизни Дориана Грея, отдавшего душу дьяволу (тема, заимствованная у бессмертного Гете), весьма поучительна.

Не желая распрощаться с молодостью и красотой, любуясь собственным изображением, он однажды восклицает: "Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как сейчас!" Фантастическая мысль автора разрешает этому пожеланию исполниться: Дориан навсегда остается внешним воплощением красоты, но чудовищные преступления, совершаемые героем, -предательство, убийство художника Бэзила - меняют портрет до неузнаваемости. Он становится символом моральной деградации Грея. Американский художник Иван Олбрайт изобразил его именно таким на своем знаменитом портрете, выполненном в стиле коллажа из копошащихся червей.

Моральное падение Дориана происходит под непосредственным "руководством" лорда Генри, человека незаурядного, в уста которого автор вкладывает многие из собственных парадоксальных суждений. Уайльда прежде всего интересует игра ума, а посему холодный циник лорд Генри занятие поисками истины, а стремлением к неотразимости: "Он играл мыслью и становился заносчив. Он подбрасывал ее на воздух и перевертывал ее, выпускал ее из рук и вновь ловил, украшал ее радужными красками фантазии и окрылял парадоксами".

Безусловно, многое из изреченного лордом Генри поражает воображение читателя, ибо противостоит обыденным . представлениям, но тем не менее его мышление неповторимо и неординарно, как и у автора, создавшего незабываемый образ: "Единственный способ отделаться от искушения-уступить ему", "Лишь посредственность - залог популярности", "Любовь питается повторением, и только повторение превращает простое вожделение в искусство", "Всякое преступление вульгарно, точно так-же, как всякая вульгарность - преступление". Страсть Уайльда к парадоксам - это, по его собственным словам, "пир с пантерами", единственный шанс выжить в мире лицемеров. Но не следует забывать, что любая идея не только увлекает за собой других, но и приводит их к гибели. Усвоивший философию "нового гедонизма", Дориан Грей в погоне за наслаждениями, новыми впечатлениями т^>яет всякое представление о добре и зле, попирает христианскую мораль. Произведение искусства для него значительнее, чем реальная жизнь. Так, встретив актрису Сибилу Вейн, Дориан полюбил не живую женщину, а шекспировских героинь, которых она талантливо воплощала на сцене. Но Сибила познала настоящую любовь и уже не сумела изображать не тронутых страстью непорочных девственниц, и тогда герой Уайльда быстро разочаровался в ней, что привело девушку к самоубийству. Узнав о смерти бывшей возлюбленной, Грей спокойно отправляется в оп^эу, чтобы послушать знаменитую итальянскую певицу Патти. Тем самым писатель ставит красоту выше нравственности. Однако объективный смысл романа опровергает это утверждение.

История жизни и смерти Дориана Грея становится осуждением гедонизма, нравственного нигилизма и индивидуализма.

Пытаясь окончательно покончить с муками совести, символом которой является портрет, герой убивает себя. Конечный вывод произведения Уайльда, по существу, заключен в словах: "Что пользы человеку приобрести весь мир, если он теряет собственную душу".

Драматургия Оскара Уайльда - особая страница его творчества. 1894 - 1895 годы были ознаменованы постановкой знаменитых комедий: "Веер леди Уиндермир", "Женщина, не стоящая внимания", "Идеальный муж", "Как важно быть серьезным". Для английского театра они явились свежей струей, вобрав в себя лучшие традиции эпохи Реставрации и Шеридана. В этих пьесах проявились две особенности художественной манеры писателя: первая - острометная ирония, блеск сатирических характеристик столпов английского высшего света, который Уайльд прекрасно знал, вторая - умение повернуть драматические сюжеты комической стороной. Незабываемы великосветская леди Уиндермир, стойкая миссис Арбертнот, торговец государственными тайнами сэр Роберт Чилтерн, благообразная пуританка Эстер Уорсли, авантюристка миссис Чивли. Герои комедии "Идеальный муж" во всеуслышание заявляют: "В наше время всякого можно купить. Только некоторые очень дороги".

Трагедия "Саломея" (1883), запрещенная из-за пуританских нравов в Англии и поставленная в Париже, - еще одна попытка художника оправдать философию гедонизма, противопоставив жрицу наслаждения Саломею и аскета Иоканаана. Любовь, призванная облагораживать человека, становится для героини Уайльда невыносимой мукой. Во имя чувственных радостей она готова обречь самого близкого человека на страдания и смерть. Иоканаану отведена роль жертвы в драме, а трагический пафос заключен в образе жрицы, которая гибнет, поцеловав в мертвые уста своего возлюбленного.

1895 год оказался роковым для Оскара Уайльда. После суда по обвинению в безнравственности он был заключен в Редингскую тюрьму (Лондон). В исповеди "De Profundis" ("Из бездны"), изданной посмертно в 1905 г., писатель открыто заявил: "Я сам погубил себя". В камере номер 33 родилась знаменитая "Баллада Редингской тюрьмы" (1895). Ее герой -юноша, приговоренный к смертной казни за убийство неверной возлюбленной. Житейская трагедия дает Уайльду повод для горьких раздумий о роке и судьбе:

Любимых убивают все
Но не кричат о том, -
Издевкой, лестью, злом, добром,
Бесстыдством и стыдом,
Трус - поцелуем похитрей,
Смельчак - простым ножом.

Пер. В. Топорова)

Собственная жизнь для писателя была своего рода творчеством, он писал ее как особый трагедийный сюжет. Может, именно поэтому его последняя исповедь утверждает, что страдания - "единственный путь к совершенству". Во многом планы Уайльда остались незавершенными, он так и не реализовал тех богатых возможностей и талантов, которыми его наградила природа. Умер художник в полном одиночестве, в жалких меблированных комнатах в Париже. Мемориальная доска в Лондоне, на доме, где когда-то жил "блистательный Оскар", гласит: "Ум... и драматург".

Т.В. Ковалева